Мэгги нужно алиби - Страница 14

— Эй, вы! Подайте пару баксов, а?

Сен-Жюст оторвал взгляд от пригоршни денег и посмотрел в широко распахнутые глаза замызганного молодого человека, который шагал рядом.

— Баксов? — спросил он с недоумением.

— Ну да. Баксов. Мне и моему другу. Да, Змей? Деньги. Динары. Баксы. — Юнец кивком указал на другого человека, который остановился позади Сен-Жюста.

— Точно, Киллер. Мужик, гони деньгу.

— О, — Сен-Жюст справился с замешательством, — так вы хотите денег. Простите, я сразу не понял. — Он помнил, что еще Гомер говорил о невероятной силе людского отребья, когда оно сбивается в стаю. Но юнец напротив него казался ничтожеством из ничтожеств, а его товарищ выглядел еще более жалко. Сен-Жюсту стало смешно, и он широко улыбнулся: — Нет. Не дам. А сейчас не позволите ли пройти?

— Не дашь? Змей, ты слышал? Он не даст! Что будем делать?

Вместо ответа юнец по имени Змей схватил Сен-Жюста за плечи и ударил коленом под зад.

Вероятно, Гомер был прав. Сен-Жюст упал на колени, боль пронзила его. Но он не сдался. Ведь он — Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, герой романа.

Тонкая рапира, спрятанная в трости, со свистом рассекла воздух затейливым вензелем. Сен-Жюст вскочил и совершил выпад слева, словно кружась в танце дервиша. Именно так описывала его фехтование Мэгги Келли на страницах с двадцать шестой по тридцатую в романе «Дело о похищенном жемчуге».

Змей завыл, схватился за окровавленную щеку и убежал во тьму. Сен-Жюст наставил рапиру на первого юнца, прокалывая ему рубашку. Отличная иллюстрация к выражению «Не все коту масленица».

— Защищайтесь, негодяй!

Юнец отступил, одной рукой прикрывая пах — там растекалось подозрительное темное пятно, — другую руку поднял вверх.

— Эй, эй, эй. Не сходи с ума, мужик. Я всего лишь спросил. Я ухожу, уже ушел. Видишь? Все, ухожу.

Сен-Жюст смотрел, как он бежит, путаясь в слишком длинных джинсах, сворачивает на аллею и догоняет своего неудачливого сообщника.

— Хорошо, — беззвучно сказал Сен-Жюст, пряча рапиру. — Было занятно.

Но парочка вернулась, и, кажется, нашла подкрепление. Сен-Жюст еще раз показал им рапиру. Компания уже из четырех человек остановилась. И он быстро, но с достоинством и совершенно не торопясь вернулся в свой новый дом.

Все-таки он был героем. А не тупицей.

Глава 4

— Я отказываюсь. Категорически отказываюсь делать что-либо подобное. И надеюсь, что вам, мисс Келли, это достаточно ясно. Если нет, я совершенно четко готов выразить свой протест.

Мэгги смотрела на Сен-Жюста с противоположной стороны стола. Называется, ее герой. Какое разочарование.

— Знаешь, ты бы смотрелся более грозно без нашлепок из туалетной бумаги на подбородке. Тебе еще повезло, что я дала свою старую электробритву, иначе ты перерезал бы себе горло тем одноразовым станком. Что было бы неплохо. Да, и не мог бы ты попридержать свои жалобы? Это белье Кёрка. И оно чистое, черт возьми. Я же не прошу тебя надевать вещи из бельевой корзины.

— Бельевой корзины? — Рот Стерлинга был набит шоколадными хлопьями. — В корзину, мисс Келли, складывают продукты, а не белье.

— Пикничок с неожиданностями. Как оригинально. — Сен-Жюст откинулся в кресле и откусил половину тоста с маслом. — Когда же мы пойдем по магазинам?

Мэгги вздохнула и поставила на стол чашку с чаем.

— Ладно, поняла. Вам нужна одежда. Штаны, обувь, рубашки.

Морщась, Сен-Жюст оторвал кусочек туалетной бумаги от пореза на шее.

— Прежде всего — свежее белье. Мы же не варвары.

— Ага, точно. Только я не ожидала, что вы останетесь до утра, о 5КЭ.С какой. Только вам нельзя в магазин. Особенно в твоем виде, Стерлинг.

— Я предупреждал его, что не стоит надевать этот жилет. Канареечно-желтый. Вы можете себе представить что-то более безвкусное?

— Да? Знаешь, Алекс, сейчас я тебя удивлю, — сказала Мэгги. — Это я сделала так, чтобы Стерлинг любил желтое. Только все равно в таком виде вам нельзя показываться на людях, пока мы не вытряхнем Стерлинга из его одежды.

Стерлинг поперхнулся хлопьями.

— Вы дьявольски безрассудны, мисс Келли, если предполагаете, что я послушно отправлюсь гулять нагишом. Во-первых, довольно прохладно. И я не хотел бы расстраивать дам своим видом.

— Я совсем не это предполагала, Стерлинг. Я думала… О черт, — Мэгги со стуком поставила на стол локти и сжала голову руками. Литературный образ Стерлинга даже вполовину не столь забавен, как нынешний, тот, с которым она говорит.

Но не так-то просто обстояли дела с Сен-Жюстом. Она до сих пор трепетала, вспоминая его холодный взгляд в ответ на просьбу поставить на стол тарелку с яичницей. Можно подумать, она предложила Сен-Жюсту встать на голову и пропеть три куплета «Боже, храни короля». Гордец, сноб, истинный джентльмен начала XIX века.

Он явно утвердил ее на роль персональной горничной. В книге он был единственным героем, но в ее доме оказался не столь романтичен. Читатели не сходили бы с ума от Сен-Жюста, если б узнали, как он ждет, что его обслужат с головы до ног. Мэгги собралась немного изменить характер Сен-Жюста в следующей книге. Оставить чуть меньше от Питера О'Тула и добавить немного Бена Эффлека.

— Послушайте, — Мэгги снова подняла голову, — если вы остаетесь здесь — а я так чувствую, что остаетесь и как минимум до тех пор, пока дело касается меня, — мы должны договориться. Начнем с того, что командую я. Я — начальник. Командир. И я устанавливаю правила. Согласны?

— Сен-Жюст, — Стерлинг посмотрел на своего товарища, — у тебя опять ходят желваки на скулах. Видите, мисс Келли? Это дурной знак. В последний раз я наблюдал такое, когда он уложил лорда Альтона. Помнится, выбил ему два зуба.